Помнишь ли ты, как впервые узнал о гитарах Takamine?
Думаю, я впервые увидел гитары Takamine где-то в 70-х в местном музыкальном магазине: они делали отличные копии Martin. Своё внимание я обратил на них в 1985-м году: я ехал в тур с Дэном Фогельбергом в качестве гитариста, и также играл у него на разогреве. Это был акустический тур, и я играл только на акустической гитаре. Незадолго до этого я видел квинтет Дэвида Гризмана: они играли на прекрасных акустических инструментах, используя микрофоны Neumann для подзвучки их в театрах. Я тогда подумал, что мы в туре будем делать так же, но потом, когда тур начался, ко мне подошел техник с кабелем и спросил: “Ну и куда мне его воткнуть?”. Я ответил, что в моей гитаре не было звукоснимателя, и я думал, что мы будем подзвучивать акустики микрофонами. Он посмотрел на меня так, как будто я был пришельцем с Марса.
Так началась моя эпопея с поиском звукоснимателя, звучание которого бы мне понравилось, и целое лето я пробовал разные варианты. В самом конце тура я зашёл в небольшой музыкальный магазин попробовать Takamine. Я тогда подумал: “Господи, почему я не нашёл эту гитару в начале тура?”. Та гитара стала моим основным концертным инструментом: я использовал её, когда мне нужно было получить натуральное акустическое звучание на живых выступлениях.
Давай поговорим о твоих подписных моделях - JJ325SRC и её 12-струнной версии. Для начала: почему ты выбрал форму дредноут?
Всё началось с того, что я играл на похожей гитаре в туре с Элтоном Джоном в 1995-м году. Это был дредноут с вырезом. Когда пришло время разрабатывать мою подписную модель, я взял за основу ту гитару, на которой я уже играл. Я попросил внести некоторые изменения, например - сделать покрытие более тонким и использовать пружины меньшего размера. Узкие пружины лучше раскрывают звучание верхней деки.
На первой модели был цифровой предусилитель. У него был встроенный ревер и расширенная секция эквалайзера, можно было сохранять нужные настройки.
Хм, да?
Он очень мне нравится! Но большинству - нет, потому что для них он был слишком сложный. Кажется, он назывался DSP-1.
Говоря о предусилителях: на твоей подписной модели установлен фирменный предусилитель Takamine CT4B II и звукосниматель Palathetic. Гитары Takamine славятся тем, что они одинаково хорошо звучат как на студии, так и на сцене. Используешь ли ты какое-то специальное оборудование на концертах?
Зависит от ситуации. Если я играю выступление с барабанщиком, и будет громко, я обычно просто подключаю гитару. Если это более акустическое выступление, более камерное - я использую в дополнение педаль, которая называется ToneDexter. Звукосниматель Takamine Palathetic с ней отлично работает: гитара звучит так, как будто подзвучена микрофоном. Можно выставить нужный уровень и сохранить его. Очень полезная штука.
Ещё одна отличительная черта твоей подписной модели: она очень круто выглядит! Алое покрытие на верхней деке из ели и контрастный белый пикгард создают неповторимое сочетание. Что вдохновило тебя выбрать именно такое сочетание?
Я выбрал красный в основном из-за того, что мне понравилось, как этот цвет смотрится на той гитаре, которая у меня уже была. Что касается пикгарда, мне всегда нравился тот материал цвета слоновой кости, который можно увидеть на старых миндалинах Gibson. Белый на красном смотрелся очень красиво. На самом деле, с этим были проблемы, потому что найти этот материал было достаточно сложно. Takamine должно искали подходящий вариант. Но в конце концов, он идеально смотрится на этой гитаре вместе с белой окантовкой и белыми колками - добавляет гитаре элегантности и утонченности.
Вдохновляет ли тебя новая гитара играть по-новому?
Совершенно точно да. Я - мультиинструменталист, и я играю во многих стилях. Люди часто спрашивают, бывает ли у меня такое, что я, например, задумался, взял инструмент, на котором я обычно играю блюграсс, и начал играть на нём джаз. Каждый инструмент обладает определенным набором характеристик. Каждый инструмент обладает определенным откликом, и ощущения от игры - разные. Я даже использую разные типы медиаторов для игры на разных инструментах. Каждая гитара - уникальна, и она как будто делает тебя другим человеком. Уникальное звучание инструмента вдохновляет.
Когда ты работаешь над новыми песнями, ты обычно используешь акустическую гитару?
Да, обычно я так и делаю. Если у меня есть гитара под рукой, и у меня есть время - чаще всего я так или иначе начинаю работать над новыми песнями. Если звучание вдохновляет меня - я напишу что-то стоящее. Иногда я записываю ноты, но чаще всего я думаю: “Если этой песне суждено родиться, я её запомню”.
Конечно, я не могу запомнить каждую вещь. Иногда я сижу с гитарой за компьютером и просто записываю новые идеи на веб камеру. Качество записи получается ужасным, но этого достаточно, чтобы я мог потом вспомнить, что я наиграл.
Я думаю, так поступают все серьёзные композиторы. У меня есть история о Роджере Миллере: он записывает ноты на бумаге и кидает бумажки внутрь гитары. В какой-то момент он просто переворачивает гитару и достаёт первый попавшийся лист с нотами - и затем дописывает эту песню.
Крутая история!
Это как история о Ките Ричардсе, который проснулся посреди ночи с идеей нового риффа: он хотел, чтобы тот звучал как духовая секция - потом он использовал эффект fuzz, чтобы получить нужный звук в риффе “Satisfaction”. Вдохновение приходит само по себе, а не когда это нужно тебе.
Твоя двенадцатиструнная подписная модель JJ325SRC-12 пользуется особой популярностью.
Мне очень нравится эта гитара, и я часто её использую. Я играл на ней на сольном альбоме Криса Хиллмана - это был последний проект продюсера Тома Пэтти прежде чем он умер.
Менеджер по артистам в Takamine Дэвид Винсент однажды сказал мне, что у них проблемы со стоком моей двенадцатиструнной модели, потому что она продаётся слишком хорошо. Мой друг был на фабрике Takamine в Японии, и там ему сказали, что они не могут делать гитары так же быстро, как их раскупают. Я подумал, что это - очень круто, но мне было интересно, в чём же феномен такого успеха. Оказалось, что эта модель очень популярна среди мексиканских музыкантов. Был такой музыкант - Ариэль Камачо, который играл в местном мексиканском стиле: он в принципе и был основателем этого стиля. Он умер молодым, но при этом стал такой же иконой, как, например, Боб Марли - музыкант, который после смерти достиг большего, чем при жизни. Он играл на двенадцатиструнном Takamine, а его ритм-гитарист - на шестиструнной версии такой же гитары. Басовые партии исполнялись на тубе. Таким образом, музыканты, вдохновленные творчеством Ариэля Камачо, хотели в свою группу такое же оборудование. Было очень неожиданно и круто.
Давай поговорим немного о том, как начиналась твоя карьера музыканта. Ты вырос в музыкальной семье, оба твоих родителя были музыкантами и преподавателями. Как сильно это повлияло на твоё желание стать музыкантом?
Я думаю, очень сильно. Я вырос в этом доме, не знаю, как бы всё сложилось, расти я в других условиях. В моей семье было принято играть музыку, брать уроки музыки, ездить в музыкальные лагеря, и в целом относиться к музыке серьёзно. Расти я в семье футболистов - наверное меня бы отправляли в футбольные лагеря, и так далее. Также мой отец был профессором в колледже, и я начал играть в ансамблях при колледже, когда мне было одиннадцать.
Ого! Это круто!
Музыканты в ансамбле играли лучше меня, и я не хотел выделяться и играть плохо. Я старался делать всё, что в моих силах, чтобы совершенствоваться и не вылететь из ансамбля. Думаю, этот опыт можно считать фундаментом моей карьеры.
Я до сих пор иногда чувствую то, что чувствовал в детстве: я много достиг, у меня хороший уровень игры, но всегда есть музыканты, которые играют лучше, на которых я могу равняться. Процесс обучения - непрерывен, и это всегда интересный вызов самому себе: важно не только быть технически хорошим музыкантом, но и нести через своё творчество эмоции. Посмотрите, например, на Леонарда Коэна: у него великолепная эмоциональная связь с его аудиторией. Или на Альберта Кинга, который использует в своей технике совершенно уникальные элементы. Или на Эрика Джонсона, у которого совершенно безумная техника игры, прекрасные мелодии и крутой уровень владения инструментом. Я стараюсь достигнуть большего в разных стилях.
Ты играешь на стольких инструментах. Не уверены, что было до гитары - пианино или кларнет?
Моим первым инструментом было пианино. Потому что оно было у нас дома, и потому что моя мама преподавала игру на пианино. Я годами наблюдал за тем, как к нам домой приходили дети и играли на пианино.
Сейчас ты играешь на куче разных инструментов. Были ли инструменты, которые ты забросил со словами “Нет, я не могу на этом играть” или “Мне просто не нравится на этом играть”?
Обычно дело не в том, что мне не нравится на чём-то играть, а в том, что я хочу играть на всём хорошо. Особенно сложными для меня были скрипка и труба. Есть определенные вещи, которые пересекаются во всех инструментах, на которых я играю. Когда ты играешь на клавишных - у тебя есть клавиши. На саксофоне, кларнете или фаготе ты тоже кладёшь свои пальцы на клавиши. Для того, чтобы играть на духовых, ты используешь рот и контролируешь своё дыхание. Как контролировать дыхание я понял в детстве, когда пел в хоре. Струнные инструменты не сильно отличаются от клавишных: ноты также находятся на горизонтальной поверхности перед тобой. Но я не понимаю, как играть смычком, или как играть на трубе. Это действительно сложно для меня.
Большинство музыкантов, даже те, кому интересны различные жанры и стили, тяготеют к одному жанру, делая его своим основным. Почему ты решил развиваться сразу во многих жанрах?
Я думаю, всё это из детства, когда я играл в классическом духовом оркестре и изучал классическую музыку, но в то же время я играл в рок группе со своими друзьями. С раннего возраста я играл в разных жанрах, и хотел, чтобы все они звучали у меня одинаково хорошо. Если я играю в рок группе - давайте дадим жару! Если я играю классическую музыку - она должна быть утонченной и изысканной.
Когда я начал знакомиться с другими стилями - я действовал так же. Я не хотел звучать как рокер, играющий на мандалине, когда дело касалось блюграсса. Если мне нравился какой-либо стиль, я совершенствовался в нём настолько, насколько было возможно. У меня всегда была какая-то установка внутри, и если я до неё не дотягивал, мне казалось, что я предаю себя, предаю своих слушателей и предаю музыку в целом.
Последний вопрос: практически у всех музыкантов есть период быстрого роста и период застоя, когда улучшать свои навыки кажется всё сложнее и сложнее. Какой совет ты можешь дать гитаристам, которые хотят выйти из творческого кризиса и улучшить свою игру или расширить кругозор?
Если вы - гитарист, которому нравится кельтская музыка или блюграсс или аппалачская музыка - просто купите учебник и начните учиться!
Отличный совет!
Все песни строятся частично на гаммах, части - на арпеджио. Работая над песнями вы развиваете свою технику - как левой, так и правой рук. Вы заставляете ваши пальцы делать то, что они делать не хотят, и это помогает вам превозмочь себя и стать лучше.
